Президент Грузии Саломе Зурабишвили в интервью Bloomberg выступила с экстравагантным заявлением. По ее словам, «России в контексте перспективного подписания мирного договора с Украиной надо будет согласиться с выводом войск из Абхазии и Южной Осетии». Зурабишвили — опытный дипломат и не бросает просто так слова на ветер. Какой же сигнал она посылает?
По словам Зурабишвили, «не потребовав от России полного вывода войск в рамках условий капитуляции, западный мир совершит еще одну большую ошибку, такую же большую, как в 2008 и 2014 годах».
Похожие заявления президент Грузии делала и раньше.
В начале марта 2019 года в ходе визита в Литву она говорила, что «нам нужно выстроить нашу позицию и согласовать ее с европейскими партнерами, если они начнут двигаться к диалогу с Россией, мы должны убедиться, что Грузию не оставили в стороне». Но это заявление было тогда мотивировано тем, что на Западе шла дискуссия о возможном членстве Грузии в ЕС и в НАТО. Сохранялся какой-никакой диалог России с Западом.
А что сейчас, о каком «перспективном подписании мирного договора по урегулированию украинского кризиса» или диалоге с Россией ведется речь? Суждения Зурабишвили безотносительно их политической оценки были бы уместны, если бы шли какие-то переговоры о мире с Украиной и какое-то отношение к этому имела Грузия.
Заявление президента Грузии было сделано в интервью западному изданию, это дает основание предполагать, что оно направлено на прощупывание политической почвы.
Для Зурабишвили стало неожиданностью сообщение специального представителя ЕС по Южному Кавказу Тойво Клаара о том, что в апреле 2023 года состоится очередной, 57-й раунд международных переговоров в Женеве между представителями России, Грузии, Абхазии, Южной Осетии, а также США, ООН, Евросоюза и ОБСЕ.
Деятельность Женевского формата была приостановлена осенью прошлого года по причине отказа «тройки» сопредседателей (ООН, ОБСЕ, ЕС) участвовать в переговорном процессе из-за украинского кризиса. «Тройка» заявила о невозможности «вести дела в прежнем режиме» (no business as usual), а эксперты стали говорить о развале Женевского формата.
Такой ход событий устраивал Запад, который устами Киева заявлял о «необходимости растянуть внимание и силы российской армии через открытие второго фронта в Закавказье». Было и публичное заявление секретаря Совета национальной безопасности и обороны Украины Алексея Данилова о том, что Грузии «пора возвращать свои территории — Абхазию и Южную Осетию».
И вдруг прорыв, готовность Запада возобновить женевскую дискуссию и смена политической декорации.
Если раньше женевские дискуссии по Закавказью оставались в зоне геополитической периферии, рассматривались только в качестве единственной платформы диалога между Сухуми, Цхинвалом и Тбилиси, то теперь это единственная переговорная площадка для России и Запада в более широком геополитическом контексте. Более того, теперь, как считает российский эксперт Сергей Маркедонов, переговоры в Женеве могут оказаться в фокусе повышенного внимания потому, что они могут стать некой «прелюдией» к диалогу Россия —Запад не только на закавказском направлении.
Если это так, разговоры Зурабишвили о возможности обсуждения мирного договора с Украиной имеют хоть какое-то логическое обоснование.
Кстати, ее заявление хронологически совпало с назначением госсекретарем США Энтони Блинкеном на должность советника по переговорам на Кавказе Луиса Боно.
Американские эксперты мотивируют это не только и не столько необходимостью оказания помощи Армении и Азербайджану в достижении мирных соглашений, сколько активизацией диалога США с Грузией, в том числе и в Женевском формате.
В этой связи грузинский эксперт Тенгиз Гоготишвили задается вопросом: почему Запад спокойно отреагировал после августа 2008 года на потерю Грузией контроля над Абхазией и Южной Осетией?
Ведь когда начались события на Украине, то со стороны Европейского союза и США посыпались санкции, а ранее ни в одной из санкций не фигурировало слово «Грузия».
Сейчас президент Грузии подозревает, что Вашингтон готовит новый сценарий своих действий в Закавказье и меняет свое отношение к Грузии.
По мнению грузинского публициста Дмитрия Мониава, Зурабишвили стремится ввести себя в «Большую игру, копируя стратегии других, более могучих государств».
Связано это с тем, констатирует французское издание Le Figaro, что Зурабишвили, которую в Грузии называют «проводником французского или европейского влияния», после отказа Тбилиси в членстве в ЕС «теряет свое политическое влияние в стране», отчего стала говорить о «возвращении Грузии в орбиту влияния Москвы».
Явно неслучайно в грузинских соцсетях появилась аудиозапись разговора спецпредставителя премьера Грузии по урегулированию отношений с Россией Зураба Абашидзе с членом Совета федерации России Григорием Карасиным, в котором стороны обсуждают вопросы расширения коммуникационных коридоров между двумя странами и строительства масштабной автомагистрали в сторону КПП «Казбеги — Ларс» с подключением к проекту Армении.
Но, по словам Абашидзе, в Грузии кое-кто «пытается представить это как большой скандал».
Как бы то ни было, похоже, что Зурабишвили пытается ввести себя в центр мировой интриги с целью инициировать ответную реакцию хотя бы со стороны Запада. Поэтому нельзя исключать того, что она стремится политически дискредитировать или торпедировать женевскую дискуссию.
Она также противопоставляет себя правительству Ираклия Гарибашвили, который еще раз подтвердил, что не намерен присоединяться к финансово-экономическим санкциям, введенным против России. Но Зурабишвили, как пишет французское издание France inter, остается «очень экспрессивной в поддержке киевского режима, играя все же на обострение внутриполитической ситуации в Грузии».
Остается только дожидаться, какая из двух точек зрения на отношения с Россией возобладает в грузинском руководстве.
